Колыбель на орбите [сборник] - Артур Кларк

Затем вам предстоит сделать еще одно. Экипаж корабля-крепости "Ленин", Председатель Верховного Совета прощается с вами и приказывает вам перейти в распоряжение Соединенных Штатов».

ЛУЧ ВОЗМЕЗДИЯ

[31]

Я не принадлежу к числу тех африканцев, которые стыдятся своей родины лишь потому, что за полвека она добилась меньшего прогресса, чем Европа за полтысячелетия, и считаю, что нашему быстрому продвижению вперед больше всего мешали и продолжают мешать диктаторы типа нынешнего Чаки. Доля нашей вины в том, что такие диктаторы существуют, увы, огромна, следовательно, бремя искупления этой вины мы обязаны всецело возложить на себя.

Даже если отбросить в сторону эти соображения, у меня остается достаточно причин, во всяком случае больше, чем у других, желать гибели Великого Вождя, Всемогущего, Всевидящего. Мы с ним одноплеменники и даже в какой-то степени родня (по линии одной из жен моего отца). Члены нашей семьи с приходом Чаки к власти стали подвергаться преследованиям, хотя политикой никто из нас не занимался. Исчезли двое моих братьев, еще один при очень странных обстоятельствах погиб в автомобильной катастрофе. Сам я остался в живых и на свободе, несомненно, лишь благодаря тому, что являюсь одним из немногих отечественных ученых с мировой известностью.

Как и большинство других интеллектуалов, я далеко не сразу стал противником диктатуры Чаки. Сначала я думал — точно также, как думали в 30-е годы одураченные немцы, — что режим личной власти в некоторых случаях является единственным надежным средством спасения от политического хаоса. Всю глубину своих заблуждений мы впервые ощутили, пожалуй, только после того, как Чака отменил конституцию и стал править единолично.

С этой поры его обуяла неуклонно прогрессирующая мания величия; подобно другим тиранам, он перестал доверять окружающим и начал опасаться заговоров. Опасения эти были вполне обоснованными — всем хорошо известны по крайней мере шесть покушений на его жизнь, кроме того, имело место еще несколько попыток уничтожить тирана, о которых общественность так и не узнала.

Неудачи всех заговоров еще более утвердили в Чаке уверенность в своем божественном назначении и создали среди фанатичных приверженцев диктатора миф о его бессмертии. По мере того как росла оппозиция режиму, Великий Вождь принимал все более жестокие и варварские меры по ее подавлению. Нельзя сказать, чтобы Чака был первым политическим деятелем, применившим пытки и казни своих противников, в Африке, да и не только в Африке, такие методы практиковались давно. Но режим, установленный Чакой, впервые в мире стал демонстрировать пытки по телевидению.

Даже после этого, несмотря на ужас и отвращение, вызванные во всем мире подобными действиями, я ничего бы не стал предпринимать против Чаки, не окажись у меня в руках по воле судьбы подходящего оружия. Меня никак нельзя назвать человеком действия; более того, я ненавижу насилие во всех его проявлениях. Однако сознание силы, обладателем которой я неожиданно стал, не давало мне покоя. План действий стал зреть в моем мозгу, когда была смонтирована и передана нам система инфракрасной связи «Хью Марк Экс».

Просто удивительно, что наша страна, одна из наиболее отсталых в мире, оказалась в гуще работ по освоению космоса. Было бы, конечно, наивным полагать, что американцам пришлась по вкусу эта штука, сыгранная с нами географией. Но тут уж ничего не поделаешь. Умбала расположена на экваторе, и над ней проходят траектории всех планет; кроме того, здесь находится вулкан Замбуе, которому нет цены.

Миллионы лет назад, когда вулкан уснул, лава в его кратере, медленно оседая, затвердела, образовав террасы. Таким образом сформировалась чаша шириной в два километра и глубиной в триста метров.

Минимальный объем земляных работ, прокладка кабеля — и кратер стал крупнейшим в мире радиотелескопом. Так как рефлектор этого телескопа неподвижен, он сканирует любой участок космоса всего несколько минут в течение суток. Это единственное неудобство, с которым ученые согласились мириться ради возможности принимать сигналы космических зондов и кораблей со всех концов Солнечной системы.

Диктаторство Чаки застало ученых врасплох. Дело в том, что, когда он пришел к власти, работы по сооружению телескопа близились к концу.

Волей-неволей с Чакой тоже пришлось смириться. К счастью, он питал почти суеверное уважение к науке и при этом остро нуждался в долларах, которые ему платили. Его стремление к величию, таким образом, не только не причиняло ущерба Экваториальному космическому телескопу, но даже в какой-то мере опиралось на него.

Мое первое знакомство с Большим Блюдом состоялось вскоре после завершения работ в кратере. Я поднялся на башню, которая высится в центре Блюда. Эта вертикальная мачта высотой в пятьсот метров собирает коллекторные антенны в фокусе чаши. Маленький трехместный лифт медленно вез меня наверх.

В начале подъема смотреть было не на что — вокруг монотонно и тускло мерцали алюминиевые листы, устилающие огромную чашу кратера. Но вот лифт поднялся над вершиной вулкана, и я оглядел землю, которую надеялся спасти.

На западе в легкой дымке голубела снежная шапка горы Тампала, второй в Африке по высоте. От меня ее отделяли бескрайние джунгли, по которым, образуя причудливые излучины, катила свои мутные воды Ниа. Эта река для миллионов моих соотечественников была единственной доступной транспортной магистралью. Лишь далекое белое пятно города, железная дорога да несколько просек свидетельствовали о том, что в здешних местах обитает человек.

Увидев Умбалу с высоты птичьего полета, я вдруг ощутил свою беспомощность и ничтожность перед раскинувшимся внизу бесконечным лесом.

На высоте полукилометра лифт, издав щелчок, остановился. Выйдя из него, я оказался в крохотном помещении, до отказа забитом приборами и проводами. Можно было подняться еще выше — из этого помещения на крышу выходила небольшая лестница-трап. По ней я взобрался на крохотную треугольную площадку и тотчас же подумал, что это неподходящее место для человека, склонного к головокружениям, — площадка не была снабжена леерным ограждением. Стоя под самыми облаками, я на всякий случай крепко держался рукой за прут громоотвода.

Ошеломленный представшим передо мной зрелищем и возбуждаемый опасностью, я абсолютно забыл о беге времени. Богом, отрешенным от земных сует и недосягаемым для людей, чувствовал я себя. И тут меня вдруг осенило, что Чака никак не сможет миновать этой площадки.

Разумеется, полковник Мтанга, шеф охранки, будет возражать, но все его предостережения и протесты останутся без внимания. Зная Чаку, можно было с математической достоверностью предсказать, что в день официального открытия радиотелескопа он продолжительное время простоит здесь в одиночестве, обозревая свои владения. Телохранители останутся в нижнем помещении, предварительно удостоверившись, что там не заложена адская машина. И все же никакая охранка не сможет ему помочь, когда, находясь в пяти километрах отсюда, я нанесу удар из-за гряды холмов, пролегавшей между радиотелескопом и нашей обсерваторией.